Вспомнилась волна покушений на офицеров Лиранского Содружества, прокатившаяся по фронту, где стояли войска Дома Штайнера. Эти убийства вызвали у них в штабах что-то похожее на панику. Штайнеры тут же почти повсеместно прекратили продвижение. Эти трусы позволили выбросить себя с Веги, как поганых щенков! Что взять с офицеров, если сама Катрин Штайнер ударилась в панику, обнаружив у себя в тронном зале в Таркарде изображение кога-некогами. Кроме того, лиранцы потеряли много тяжелой техники, а без техники они воевать не привыкли. Вот когда его папаша обрушится на союзничков. Это может окончательно испортить все дело.

Что тут рассуждать! Он – человек молодой, вся карьера впереди, получил приказ – исполняй! А то получишь то, что выпало на долю маршала Сортека, которому пришлось эвакуироваться с захваченных миров в округе Галедон.

Будь он трижды проклят, этот Теодор Курита, замысливший нанести контрудар в самое неподходящее время'. Его войска настолько глубоко вторглись на территорию Федерации Солнц, что уже угрожали Робинсону. Разгром родной планеты чреват потерей семейного состояния.

Это уже слишком!

Кто-то постучал в дверь его комнаты, затем дверь скрипнула, и через порог переступил сэр Майкл Холброк.

Он смущенно улыбнулся.

– Пора начинать совещание, парень.

– Я буду через минуту.

Холброк уже совсем собрался выйти, однако, взявшись за ручку, повернулся к маршалу:

– Ты сделал все правильно. Старый герцог может гордиться сыном.

Джеймс даже не посмотрел в его сторону. Он как бы пытался уверить самого себя.

– Мы упускаем реальный шанс сокрушить Синдикат. Они слабы, к тому же разбросали свои силы по огромным пространствам. Если бы мы могли нанести концентрированный удар… История не простит нам отступления.

– Не расстраивайся. Я не помню войны, исход которой решили бы солдаты, а не политики, отсиживающиеся у них за спинами, Джимми.

Герцог вздохнул.

– Сэр Майкл, я вырос под вашим и моего отца присмотром. Я помню, как вы рассказывали мне, маленькому, сказки о богатырях, спасавших принцесс и поражающих драконов. Я всегда хотел повторить их подвиги.

– Не беспокойся, на твой век драконов хватит. А то, что сейчас не вышло, значит, судьба.

Джеймс упрямо сжал губы. Полковник Холброк слишком хорошо знал, что это означает.

– Хороший солдат всегда выполняет приказ, – напомнил он.

–Даже когда он точно знает, что это распоряжение глупое и неудачное?

– Ты полагаешь, что решение об отступлении – ошибка? Ты готов рискнуть жизнями сотен тысяч людей, которые уже успели убедиться на собственном опыте, что эти драки не такие уж слабаки… Неужели ты считаешь, что принцу Дэвиону легко далось это решение? После всех успехов? После такого убедительного начала?.. У них, наверное, информации побольше, чем у тебя.

Спустя мгновение Джеймс кивнул. Правда, не так уверенно…

– Драки до сих пор держатся на Бреде, мы не можем их выбить. К тому же у нас приказ отступить. Люди ждут вашего решения, маршал.

– Ладно, иди, – улыбнулся Джеймс. – Я буду через минуту.

Холброк отдал честь и вышел. Дверь за ним скрипнула. Маршал взял со стола кипу документов и голографические дискеты и швырнул их на пол, затем принялся топтать. Успокоившись, он поправил китель, затем подошел к зеркалу, аккуратно поправил прическу и вышел в коридор. Совещание будет коротким.

LXVII

Поместье Керквуд

Плато Гордость Завоевателя

Прозерпина

Военный округ Бенджамен

Синдикат Дракона

12 декабря 3039 года

Ночь ощутимо припахивала густым сладковатым ароматом цветов порубаны. Вокруг фонарей тучами вились насекомые – светильники были изготовлены в виде крупных каменных глыб, подсвеченных изнутри, и украшены самоцветами, отчего поместье – островок спокойствия и безмятежности – казалось подобием волшебного сада. Главное здание, комплекс построек вокруг него и окружающая территория напоминали знаменитый ансамбль Миромачи, правда, в главном здании были сделаны кое-какие конструктивные, соответствующие духу времени изменения.

Язир Нецуми любил это место, отдыхал здесь душой, пусть даже пот лил здесь ручьем. Кимоно уже было все влажное. Плато располагалось в тропиках, и влажность здесь была убийственная. Поместье являлось его собственностью – Нецуми к тому времени стал вторым человеком в клане Боши-гуми.

Радовал ход военных действий. Каждый день очередная планета возвращалась под сень Дракона. Скоро последний враг будет выброшен из пространства Синдиката. К этому дню можно и нужно быть готовым. Боши-гуми должны быть сильными. Их мощь и влияние значительно возрастут, если он не сробеет. Ошибки быть не может – Теодор, должно быть, спит и видит себя на троне. Что ж, он имеет полное право на власть, и те, кто поможет ему в этом дерзком предприятии, тоже не будут забыты.

В кустах послышался крик кагетаки. Нецуми встрепенулся. Условный сигнал. Кагетаки не принадлежали к местной фауне, хотя эта птица была широко распространена на системах Внутренней Сферы. Здесь, на Прозерпине, она имелась только у нескольких коллекционеров, которым еще не удалось вывести разновидность, способную выжить на планете.

Что ж, час пробил! Якудза прочистил горло. Голос должен быть чист, звучен. Каждое его слово должно быть веским, не допускать двойных толкований. Он играет с огнем – точнее, с собственной жизнью. С другой стороны, кто не рискует, тому никогда в жизни не попробовать филе рыбы фугу.

– Военные действия против Дэвиона и Штайнера, – начал он, – идут успешно. Враги отступают на всех фронтах. Лорд Теодор может считать себя триумфатором.

Нецуми сделал паузу, прислушался. Никакого ответа. Тогда он продолжил:

– Теперь, когда опасность нашествия миновала, самое время поразмыслить над существующим положением вещей. Долгие годы, которые мы провели в ожидании благоприятного момента, подходят к концу. Теперь мы сами имеем возможность позаботиться о своем будущем. Когда наши ребята вернутся из похода, мы сможем играть более ответственную роль во внутренней политике, но этого нельзя добиться без существенной перестановки наверху, в Люсьене.

Долгие годы Такаши Курита являлся нашим повелителем. Это было приемлемо. Теперь Такаши-сан не в состоянии удержать на плечах покров Дракона. Мудрые люди уже давным-давно предвидели возможность такого развития событий, когда возникнет необходимость помочь Такаши снять с себя царственный покров. Настоящие патриоты понимают, что нельзя насильственным путем вмешиваться в предначертанное Драконом. Его пути неисповедимы, однако теперь знаки благоприятствуют нам. За наше терпение и верность мы должны быть награждены: дряхлость и немощь должны уступить дорогу молодости и силе.

Он вновь замолчал, с трепетом прислушался. Плодовые деревья уныло пошевеливали ветвями, ветерок будоражил листву, аромат йорубаны, казалось, затопил окрестности.

Кагетаки помалкивала. Нецуми пожал плечами.

– Это пожелание самого принца Теодора, – обращаясь к кустам, с некоторой угрозой добавил он.

Все, что необходимо, сказано. Теперь можно расслабиться. Внезапно крупный жук с басовитым жужжанием пролетел возле уха, сделал несколько оборотов вокруг головы и с прежним бешеным остервенением помчался дальше. Вонзился в стекло фонаря, отскочил и принялся кружиться возле излучающего свет, чуть размытого пятна. Затем спикировал на посыпанную песком дорожку и деловито пополз куда-то в темноту. Нецуми не отрывая глаз следил за насекомым. Тоже дела-делишки!.. Тоже куда-то спешит… Все суета…

– Может, нужны какие-нибудь дополнительные сведения? – спросил он у исчезнувшего жука. – Все это можно получить известным тебе путем.

Прежнее колыхание и шевеление ветерка, повисшего на ветвях, было ему ответом. Якудза повторил свой вопрос. Вновь молчание. Через две минуты он, наконец, выговорил тайное, ради чего явился в сад в такой поздний час, что не имел права доверить никому другому, разве что ветерку и деревьям и мошкаре, вьющейся вокруг фонаря. Спросил, обращаясь к самому себе: